...которая делает "кусь" пастуху!
Согласитесь, довольно необычное начало стихотворения. Особенно, если это стихотворение давно всем известно в "классическом" переводе под названием "Дом, который построил Джек".
О новых и старых переводах в рецензии Ольги Мургиной к книге:
Любимые стиховытворения: Попул. стихотворения заруб. поэтов / Сост. И.Малкович; Худож. К.Лавро, К.Штанко, О.Игнащенко и др. — [М.]: А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА, 2006.
Соблазнённые красочной обложкой, миниатюрными сказочными замками на форзацах и довольно милым стишком про зайчишку-длинноушко с картинкой во весь разворот, читатели и разглядыватели этой книги для малышей «от 2 до 102 лет» непременно захотят отправиться дальше, вглубь, в предвкушении всё новых и новых приятных впечатлений.
Но не тут-то было.
Если верить издателям, сборник «Любимые стиховытворения» выдержал на украинском языке уже с десяток переизданий. Русский вариант, составленный Иваном Малковичем, поэтом и владельцем издательства «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА», представляет собой никак не организованную смесь переводов из украинской детской поэзии разных времён (тут и классический Тарас Шевченко, и Павло Тычина, и почти не известные нам Марийка Пидгирянка, Александр Олесь или Платон Воронько) с единичными вкраплениями стихов, переведённых с основных европейских языков (с французского — стихотвореньице Рене де Обалдиа «Воскресенье», с немецкого — народное «Химпелхен и Пимпелхен», с английского — «Робин-Бобин» и «Дом, который построил Джек»). Имеется перевод с польского. И.Малкович и С.Бондаренко переложили на русский стихотворение Юлиана Тувима «О пане Тралялинском»:
В Певуновске, славном граде,
возле речки Веселинской,
там живёт певец известный
пан Тралислав Тралялинский.
Читать дальше >>>
Как известно, в российской детской литературе уже есть перевод этого стихотворения, выполненный Борисом Заходером, — «Про пана Трулялинского»:
Кто не слышал об артисте
Тралиславе Трулялинском!
А живёт он в Припевайске,
В переулке Веселинском.
Стоило ли тратить время и силы на то, чтобы чуть-чуть (и к тому же не очень ловко) переставить слова, заменив Припевайск на Певуновск и «Тру» на «Тра»?
Новый «Робин-Бобин» неузнаваем: «Лондон съел и Ливерпуль, / выпил речку — буль-буль-буль, / слопал тонну трюфелей / и тринадцать кораблей!..». А «Дом, который построил Джек» в «вольном» переводе И.Малковича и С.Бондаренко звучит так:
А вот в самый раз поглядеть на блоху,
которая делает «кусь» пастуху,
которого жучит бабуся горбатая,
которую любит корова рогатая,
которая тюкнула пса без хвоста,
который — ав-ав! — догоняет кота,
который гоняет синицу,
которая тащит пшеницу,
чтоб деткам испечь
КАРАВАЙ-ПАЛЯНИЦУ
в том доме,
который построил Джек!
Данный сборник вполне мог бы послужить убедительным аргументом в старом споре о том, что перевод на неродной язык — дело архисложное, и что переводить следует только на тот язык, которым владеешь в совершенстве. Мы и рады бы оспорить этот тезис, да очень уж наглядные примеры попадаются.
Вот, скажем, стихотворение Марийки Пидгирянки «Зайка в колючках», в котором лиса не совсем по-русски спрашивает у плачущего зайки: «Кто тебе виноват?!».
А вот «Зайка и ёлка» Александра Олеся (перевод С.Бондаренко):
…И за полы как схватил —
хоть без шубы оставайся!
— Эту ёлку ты садил?
Не садил! Тогда сдавайся!
А потом ещё сказал:
— И юлой ты мог играться…
Если срубите леса —
где же зайчикам скрываться?
Плохо знает русский язык и Платон Воронько, переведённый всё тем же С.Бондаренко:
…Только не сумела
трусики надеть —
Где же хвостик деть?
Да и Павло Тычина в исполнении вездесущего переводчика явно не в ладах с русским:
Я зайчика видала —
дремал он на боку.
Была б его поймала —
кукушка испугала:
ку-ку!
Здесь даже мышки, которые ждут читателей «у выхода», делают в словах глупые ошибки: «— Скажи «содержание». — Содержание… — Вот и до свидание!»
Некоторые стихи в этом сборнике наводят на грустные мысли о существенной разнице между словами «творить» и «вытворять», больно уж своеобразно трансформируются в них известные сюжеты. Например, в стихотворении Натальи Забилы «Бабусин пёсик» мы читаем:
Жила-была бабуся,
а с нею пёсик жил.
Она любила пёсика,
и он её любил.
Пёсика, правда, за его проказы никто не бьёт и, уж тем более, не убивает:
Никто и пальцем пёсика
не тронул никогда.
Бабуся скажет: «Но-но-но!»
А он: «Ав-ав, да-да!»
А вот Леонид Глибов в стихотворении «Попрыгун» решил «подправить» дедушку Крылова. Вместо Стрекозы у него скачет Кузнечик, но при наступлении зимы он всё-таки приходит к Муравью:
Слишком долго пел ты,
слишком
ты любил роскошный стиль.
А теперь танцуй, братишка,
На снегу свою кадриль!
По странной прихоти составителя, завершает сборник стихов зарубежных поэтов «В лесу родилась ёлочка» Раисы Кудашевой, которая хоть и урождённая Гидройц (отец — из обрусевших немцев), но родилась, прожила всю жизнь в Москве и писала исключительно по-русски.
В самом конце мы находим песенку-хвалилку. Вернее, самохвалилку:
…Читали эту книгу мне,
которой лучше нет,
и баба-галамага,
и галамага-дед…
Иван Малкович любит рассказывать о происхождении названия своего издательства, о том, что взято оно из рассказа украинского писателя Ивана Франко «Школьная наука Грицька» — про мальчика, который пас гусей, потом пошёл учиться в школу, и каждый раз, когда он возвращался домой, отец его спрашивал: «Что вы учили?». Мальчик отвечал одно и то же: «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» (то есть «азбуку»). А когда через год он вернулся, снова стал пасти гусей и захотел похвалиться тем, что выучил в школе, то гусь вместо него сказал: «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА». Тут пастушок и подумал, что не ему, а гусю нужно было идти учиться.
Грамотный гусь — птица редкая.